Нина Шейна живёт в палатах сестринского ухода посёлка Бегичево несколько месяцев. Бабушку привезли сюда родственники. Почему они так поступили, никто не знает, об этом здесь не принято спрашивать, а сама Нина Ивановна не рассказывает.

Говорит она тихо-тихо, почти беззвучно, маленькая, уютная, мягкая.

Большую часть времени Нина Ивановна проводит за чтением, сидя на краю кровати – утром её сажают, вечером укладывают в постель, подняться сама она не может, у неё артроз. 

– Если бы я тебе показала свои ноги, ты бы с ума сошла, – шепчет она и хитро улыбается.

– Не надо, – пугаюсь, – не показывайте.

– Ты из Москвы?

– Да.

– У меня там дочка жила, – говорит и начинает плакать.

– Не грустите, к вам сейчас гармонист придёт.

– А как его зовут?

– Валера.

– Ой, имя-то какое, и не выговоришь.

Беру её за руки. Они у Нины Ивановны костлявые, кривые из-за болезни, много лет назад она нянчила ими своих детей, потом внуков, готовила им, шила, штопала.

– Горячие у меня руки? – спрашивает Нина Ивановна.

– Нет, тёплые. И мягкие. Очень приятные руки.

Кровать у неё обычная, матрас казённый, жёсткий. В палатах сестринского ухода поменять его могут только на такой же – ортопедический в бюджет не заложен. А он бы мог здорово облегчить одинокую старость Нины Ивановны.