Нина Шейна живёт в палатах сестринского ухода посёлка Бегичево несколько месяцев. Бабушку привезли сюда родственники. Почему они так поступили, никто не знает, об этом здесь не принято спрашивать, а сама Нина Ивановна не рассказывает.
Говорит она тихо-тихо, почти беззвучно, маленькая, уютная, мягкая.
Большую часть времени Нина Ивановна проводит за чтением, сидя на краю кровати – утром её сажают, вечером укладывают в постель, подняться сама она не может, у неё артроз.
– Если бы я тебе показала свои ноги, ты бы с ума сошла, – шепчет она и хитро улыбается.
– Не надо, – пугаюсь, – не показывайте.
– Ты из Москвы?
– Да.
– У меня там дочка жила, – говорит и начинает плакать.
– Не грустите, к вам сейчас гармонист придёт.
– А как его зовут?
– Валера.
– Ой, имя-то какое, и не выговоришь.
Беру её за руки. Они у Нины Ивановны костлявые, кривые из-за болезни, много лет назад она нянчила ими своих детей, потом внуков, готовила им, шила, штопала.
– Горячие у меня руки? – спрашивает Нина Ивановна.
– Нет, тёплые. И мягкие. Очень приятные руки.
Кровать у неё обычная, матрас казённый, жёсткий. В палатах сестринского ухода поменять его могут только на такой же – ортопедический в бюджет не заложен. А он бы мог здорово облегчить одинокую старость Нины Ивановны.