К интегрированным кавказцам, особенно к старшему поколению, люди относятся с уважением – за их характер, верность слову. Все “волнения” связаны с послевоенной молодежью, которая, кажется, и делать-то ничего не умеет. На фоне слабого государственного образования в регионе они оказались в “никаком” состоянии.
С другой стороны, люди с Кавказа часто приезжают в крупные города с мыслью о том, что их традиции – естественны. Они нарушают культурный суверенитет тех территорий, на которых они находятся. Тем не менее, я склонен говорить, что пока у нас нет межэтнического противостояния. Слово “Кавказ” выступает как маркер неприемлемого стиля поведения. Пока. Фобии как таковой нет. Из страны и с территории их никто не выгоняет.
У властей, таким образом, есть время почесаться и исправить ситуацию. А естественная реакция на нарушение культурного пространства никуда не денется - она есть везде. Для людей важно сохранить свою культурную среду. А когда ее нарушают, это воспринимается как агрессия, даже оккупация.
Еще часто напряжение создают мелкие поборы со стороны сотрудников правопорядка, которые работают на “земле” и решают бытовые вопросы. В нашей стране любые поборы (этим была обусловлена и “манежка” – там требовали равенства пред законом, и только. Потом уже она стала националистической – с легкой руки МВД) – вызывают этническое неравенство. В этих условиях коренная группа (москвичи, в нашем случае) оказываются в проигрыше. Кавказская семья – она большая семья. Уровень консолидации и межличностных трансфертов у них велик. Собрать сумму для “своего парня” – 50 тысяч за освобождение, скажем – раз плюнуть. Не зависимо от доходов – людей-то в семье много. Нам же, москвичам, это сделать гораздо сложнее. Столько родственников ни у кого не найдется. Получается неравная ситуация – они могут платить, мы – не можем.
У русских функции возмездия делегированы силовым структурам. При советской власти она выполнялась, в последние годы полиция с ними не справляется. И происходит то, что происходит всегда – мы начинаем делегировать полномочия назад. И это страшно.
Многие такие организации работают на грани фола – тот же “Щит Москвы”, те, кто борется с педофилами – результат прокола работы структур, которым мы делегировали полномочия. Если мы все-таки скоординируемся, поздно будет говорить “давайте жить дружно”.
Вторая часть проблемы – это образование. В частности, воспитание общегражданских навыков взаимодействия. У молодежи в Чечне, Дагестане, Ингушетии, в меньшей степени – Кабардино-Балкарии, система образования не работает. Она передана руководителям республик. А они (имена называть не буду) для своих каких-то целей (о них тоже не хочу рассуждать) часто занимаются воспитанием архаики. То есть национальные и конфессиональные традиции, которые не вписываются в российскую модернизированную среду, с большим увлечением развиваются на Кавказе. Там же развиваются силовые единоборства – часть архаического культа. Школьное образование там никакое – из республик России люди выходят без знания русского языка. Шахмат и физики там нет.
А если школа и есть, то за федеральный бюджет там воспитывают вовсе не граждан России, а верных сынов народа и конкретного лидера. Полагаю, это зачем-то нужно.
