Некоторое время назад вы говорили о том, что устали от концертов и славы. Как чувствуете себя сейчас?
Во время гастролей у нас нет времени ни на что. Обычно мы приезжаем – и сразу начинается репетиция, потом интервью, потом концерт, отдых и новый перелёт. У нас не хватает времени посетить что-либо, поговорить с публикой, которую я обожаю. График всегда плотный, и нет времени просто остановиться и подумать.

Не планируете вернуться в студию, записать что-то?
Моя мечта – заняться собой, уделять себе больше времени. Но это пока только фантазии. Сейчас меня вдохновляет жизнь, события в ней, впечатления, личный опыт... Словом, сама жизнь! Готовлю ли я что-то на ближайшее будущее? Не буду пока раскрывать всех секретов.

Как вы отдыхаете? Есть ли секретные способы, которыми могли бы поделиться с читателями Metro?
Если получается, я нахожу возможность побыть на природе, среди деревьев. Стараюсь отдыхать сколько могу, восстанавливать связь с землёй. Или занимаюсь спортом. Это соблюдение базовых потребностей, по казатель качества жизни: возможность принять ванну, расслабиться, выспаться хорошенько.

Некоторые музыканты говорят, что русский зал сложнее раскачать, чем европейский. Это правда?
Я всегда с нетерпением ждувстречи с российской публикой. Это самые романтичные, отзывчивые, добродушные люди в мире. Мне нигде не дарят столько цветов, как
в России. Везде поначалу публика немного осторожна в проявлении эмоций, но уже на второй и третьей песне всё приходит в норму, люди раскрываются, и я чувствую отдачу в полной мере.

Вы прошли долгий путь от выступлений на Монмартре до полных залов. Как далеко остался образ девушки, поющей на улице?
И далеко, и близко. По моим ощущениям, внутри мало что изменилось. Я говорю об отношении к жизни. Те же ожидания, та же энергия и желание петь. С другой стороны, время и опыт внесли свои коррективы, и та Изабель порой мне кажется немного наивной. Но мне не хотелось бы терять с ней связь.

Какую самую крупную сумму вам случилось оставить уличным музыкантам и где это было?
Самую большую сумму я дала не музыкантам, а бездомному человеку на улице. Это был молодой русский, хороший человек, которому я дала денег, чтобы он нашёл им нужное применение. Он помогал другим, и я сказала себе, что он может помочь многим людям из этой среды, живущим на улице. Не скажу, какую сумму дала, потому что так не делается. Он был русский, но дело было во Франции.