Мы с мужем очень любим смотреть из окна. У меня есть девять новелл, посвящённых этой теме, а у Бориса – 53 картины. Работы появились в результате наших совместных путешествий. Всё это сложилось в общий проект.
Я неравнодушна к витражам. Наверное, во мне говорит южанка, которая так любит тепло и свет. А вид из окна очень похож на витраж. И работы Бориса похожи.
Ненавижу любительщину и самодеятельность. У нас с Борисом есть дочь Ева. Она очень способная: хорошо рисует, поёт, что-то пишет на английском языке. И Ева хотела всего понемножку. Мы с мужем были в ярости и отчаянии. Как мы, два профессионала, которые с утра до вечера занимались своим делом, вырастили любителя? Но в конце концов дочь закончила университет и стала археологом.
Мой дед говорил: «Туда, где тебя любят, ходи не часто. Где тебя ненавидят – ногой не ступай». Мы жили в очень плохом районе Москвы, я видела, что происходит в стране, о чём говорят на улицах. Мне, как человеку, который пишет только по-русски, чрезвычайно опасно заболеть ненавистью к стране. Я должна была переместить себя куда-то.
Как писатель я состоялась бы везде: и в Америке, и на Филиппинах. Просто это были бы другие книги.
Если я что-то начинаю делать, то делаю это хорошо. Могу мыть виллы богатых израильтян, организовывать пенсионеров. Чем я и занималась первое время в Израиле. Но как личность я могу реализоваться, только когда у меня есть блокнот и ручка.
Израиль – это такая плотная страна, где каждые десять километров меняется освещение, климат. Недавно мы переехали в новый дом, он в горах. До старого места жительства – 20 минут езды. Но здесь всё иначе, и сейчас у нас идёт процесс привыкания.
Незнание языков – для меня большая драма. Например, наша маленькая внучка свободно говорит на русском и иврите. Дочь прекрасно владеет английским, а также знает греческий и латынь. Детей моего поколения отдавали в музыкальные и художественные школы, языкам нас никто не учил. А сейчас мне не хватает времени на изучение иностранных языков.
Я 17 лет занималась музыкой, с отличием окончила консерваторию. Мне очень нравилось. Но потом я начала писать и поняла, что до этого занималась не своим делом. Сейчас не сажусь за инструмент. Я или слушаю музыку, или пишу о музыке. В последнем цикле романов «Русская канарейка» я сочинила композитора XVIII века и тем самым компенсировала свою тоску по музыкальному прошлому.
Когда заканчиваю писать книгу, падаю в чёрную космическую дыру. Иногда физически болею, мне никого не хочется видеть. Скрываюсь, валяюсь и смотрю мультфильм «Бременские музыканты».
Бетховен никогда не слушал других композиторов. Когда я пишу книгу, читаю только то, что мне нужно для работы. Иногда классиков – если нужно прощупать какую-нибудь интонацию. А так люблю хорошие английские детективы – читаю их в самолёте.
Если экранизируют мою книгу, я шучу: автора надо убивать ещё до премьеры. Даже когда редактор хочет сократить хоть одно слово, я уже готова вцепиться ему в горло. А как уложить роман в полтора часа? Остаётся только топать ногами и выбрасываться из окна. Хотя мне очень нравятся фильмы «На Верхней Масловке» с Алисой Фрейндлих и «Синдром Петрушки» с Чулпан Хаматовой.
У меня случилось большое горе. Ушла из жизни Надежда Холодова – мой друг, издатель, литературный агент. Приехала в Израиль на плановое лечение и умерла на операционном столе. А я не могу с этим совладать, ведь мне так много надо ей рассказать! И сейчас я очень остро чувствую, какая прекрасная штука – жизнь! И эта выставка, и то, что мы в Петербурге...
Однажды произошло чудо: я вернулась в Россию через толстые журналы. Моя история – это история Золушки. Ведь на кого хрустальная туфелька налезла? На меня! Причём тиражом восемь миллионов экземпляров.
Факт:
Дина Рубина родилась в Ташкенте, долгое время жила в Москве. В 1990 году переехала в Израиль.
Рубина – автор 10 романов, нескольких сборников рассказов и эссе. 8 произведений писательницы экранизированы.
Борис Карафёлов и Дина Рубина познакомились в Ташкенте. Их дочери Еве 8 марта исполнится 30 лет. Работы художника Карафёлова представлены в государственных музеях Москвы, в галереях Берлина, Братиславы, Парижа и Чикаго.
