Глава 18

Пошли через притихший Проспект: торговые ряды закрыты щитами, покупатели кордон осадили, всклокоченные продавщицы на граните придатки морозят, трещат о жизни, смерти и судьбе. И – почти темно: рынок не работает, свет нужно экономить. В другое время тут бы бурлило; Проспект Мира – место центровое, всякую всячину сюда везли со всех окрест. Одежда на любой вкус, лотки с книгами, мимо которых Артём раньше пройти не мог, смартфоны горелые кучей – а среди них вдруг и рабочий попадётся, а в нём – фотографии, полноцветные, прямо из чьей-то памяти понадёрганные... Приобрести? – разве чтобы чужих детей вспомнить; а позвонить по такому можно только в никуда. И оружие, конечно. Любое. Цена всему – в патронах. Лишнее продай, нужное купи и катись себе дальше.

* * *
В маленькой комнатке заседали двое. У первого имелась внушительная ряха и очки, но не хватало волос; весь остальной организм его был спрятан куда-то в недра тяжёлого полированного стола. Казалось, тут есть только одна совершенно автономная голова. У второго человечка не имелось ничего интересного вовсе.

– Замначальника станции Проспект Мира – Кольцевая Рожин Сергей Васильевич, – сказал неприметный, почтительно указывая на мордатого.

– Слушаю, – теперь солидно и басовито произнесла ряха.

– Дело такое, Сергей Васильевич. Мужикам нужно на Ганзу. Визы стоят, – попросил Лёха.

Голова в очках ржаво, с натугой навелась на него своим набрякшим носом и шумно втянула воздух. Прочувствовав, исказилась судорогой. Видимо, в этот кабинет брокеров пускали нечасто.

– Вход на территорию Ганзы до дальнейших распоряжений это самое отказать и точка! – дал отзыв Рожин. Стало неловко.

– И что, без вариантов? – хмуро спросил Артём, но Лёха на него шикнул.

– Какие тут варианты? Подкуп должностного лица – это самое немедленно, сейчас, раз и всё, и чтобы больше не сметь никогда – ясно или нет?! – грозно проговорила голова Рожина. – В то время, как люди по всему метро, вы просто не имеете права! Карантин на то и дан человеку, чтобы... а не то ситуация может выйти... понимаете вы это или нет? И если мы тут поставлены, чтобы блюсти, то мы будем блюсти и блюсти до последнего, потому что на карту поставлено сами знаете что! Меры фитосанитарного контроля! Сухая гниль, между прочим! Этот разговор окончен!

Он замолчал, и в комнате установилась тишина, как будто отказ был заранее записан на кассету, и вот она доиграла до конца, щёлкнула – а за ней уже никакой музыки. Рожин жёг Артёма и Лёху взглядом через толстые линзы своих очков, тишина копилась и копилась; будто от них чего-то ждали.

– Значит, поверху пойду, – развёл руками Артём. – Халтурщик ты, Алексей.

– Мои десять всё равно мне...

– Зачем же поверху? – наконец подал голос неприметный человек. Он, в отличие от Рожина, за всю встречу не морщился и не фыркал носом ни разу. И вообще, видимо, морщился он редко. Лицо у него было гладким, черты – безмятежными, голос – баюкающим.

– Это небезопасно. Сергей Васильевич высказал официальную позицию. Он ведь при исполнении. Его можно понять. И Сергей Васильевич правильно обозначил проблему: наша задача – помешать распространению сухой гнили, опасной грибковой инфекции, которая поражает шампиньоны. Если у вас в голове созрел компромисс, обсудите его со мной. Ситуация серьёзная. Сто патронов за троих.

– Я не с ними, – сказал Лёха.

– Сто патронов за двоих.

Артём подсмотрел, что там с Рожиным: от такой крамолы его обязательно должны были поразить корчи. Но нет, заместитель начальника станции ничуть не пострадал, как будто неприметный человек издавал инфразвук, просто неслышный для его уха. Сто патронов. Три с лишним рожка – из шести, которые Артём захватил с собой. За одну только возможность пройти на Ганзу. А ведь это самое начало дороги. И всё же... Все другие маршруты, включая и путь по поверхности, могли стоить им ещё дороже – к примеру, головы.

– Идёт, – сказал Артём. – Прямо тут доставать?

– Ну естественно, – ласково ответил неприметный.

Артём сбросил рюкзак, расстегнул баул, нашарил спрятавшиеся в барахле магазины, принялся выщёлкивать тусклые островерхие патроны на стол.

– Десять, – он пододвинул первую партию к Сергею Васильевичу.

– Ну что за бестактность! – расстроился неприметный; поднялся со своего места и забрал пульки себе. – Человек же при исполнении! Ну вы что? Я-то вам зачем дан?
К счастью, Сергей Васильевич патронов не увидел. Нахмурившись неприступно, он прочистил горло и принялся перебирать сваленные на столе документы, перекладывая их из одной стопки в другую. Теперь казалось, что он остался в кабинете один: присутствие всех прочих он не мог вообще как-либо зарегистрировать своими органами чувств. Восемь, девять, десять: сто.

– Всё правильно, – заключил неприметный. – Спасибо. Вас проводят.