Одна моя подруга, непозволительно старая женщина 24 лет, рассталась с парнем после долгих лет отношений.

В скором времени после этого она поехала навестить бабушку в деревне. Бабушка встретила её настороженно:

– Он что, запил?
– Нет.
– Неужто загулял?
– Да нет!
– Ой батюшки, бил?
– Бабушка, ты что, с ума сошла?
– А что же такое случилось тогда?!
– Я его разлюбила.
– Что?! Как это понимать?

За ужином бабушка пустила в ход тяжёлую артиллерию.

– Вот недавно бабка Анисья померла. Замужем и не была, старая дева. Так грустно на похоронах было.

На этом уже можно было бы и закончить колонку, потому что тут два варианта: либо умереть от смеха и абсурда всей ситуации, либо разрыдаться от сознания отношения в России к незамужеству. Почему во всём мире уже прошла третья волна феминизма, незамужние женщины считаются самой лакомой группой в борьбе за голоса на выборах, рекламные агентства меняют стратегии, чтобы привлечь их к своим товарам, и далее по списку от «не бывает старородящих женщин» до «гостевой брак», а у нас по-прежнему «бабка Анисья старой девой померла»?!

Я стала следить за этой темой. Включила как-то телевизор. Один из центральных каналов предлагал зрителю следующую картину. Она – добрая и простая женщина с обязательной косой цвета пшеницы и юбкой ниже колен. Он – здоровый, симпатичный мужик. И у них, конечно, сын, который любит отца. И, естественно, он, плюнув на сына, уходит к стерве с укладкой, собственным бизнесом и шкафом, забитым туфлями на шпильке. Приказывает жене даже не соваться в его жизнь и отпрыска с собой не водить. «Выключай, беги, открой велосипедный сезон на неделю раньше, дочитай новую книгу Даниила Гранина, посети бассейн», – кричало моё подсознание. Но я должна была довести эксперимент до конца. В сериале появилась тётка из Москвы с папиросой во рту, которая грозным голосом приказала: «Возвращать мужика! Ребёнку нужен отец, а тебе муж». И начинается операция «вернуть, отмыть, вылечить от инфекций, устроить на работу, накрыть на стол и лапочку-дочку заделать». То есть всем и без того несчастным женщинам страны, бегающим между кухней, детским садом и работой, транслируют: держи, бойся, прощай, унижайся, умри, но останься замужем.

Зачем нам нужны были Катерина – луч света в тёмном царстве, Анна Каренина, Ольга Ильинская, бесприданница Лариса, если мы в 2014 году сидим и смотрим такое? Почему у нас понятие «любовь» так и не заменило и даже не дополнило понятие «брак», почему мы так боимся быть одни? И почему беспокоимся, все ли вокруг соответствуют «норме»?

Недавно на одном мероприятии я разговорилась с женщиной «за жизнь». «Ты замужем?» – внезапно спросила меня она. – «Нет». – «Почему? Не хочет жениться? Дурак». – «Нет, я не вижу в этом необходимости сейчас». – «Вот мужики пошли, потом пожалеет».

Мне не оставалось ничего другого, как задать этот же вопрос своей собеседнице. «Нет уж, мне хватает ребёнка. Зачем ещё один ребёнок, которого накорми, обстирай. Боже упаси», – ответила она.

Так откуда же берётся такой разрыв шаблона? То есть опыт говорит, что замужем не так уж и сладко, но стереотипы, что одной быть очень страшно, преобладают. Почему мораль не успевает за изменениями в человеческом обществе? Да что там в обществе, мораль не успевает за изменениями в сознании каждого конкретного человека. Почему мы так боимся быть вне пары, если мы одни развиваемся, читаем книги, ходим в театры (и нас это более чем устраивает), а в отношениях всегда в депрессии и раздражении? Если нас, в конце концов, может вывести из себя одно только слово «сосиська» в идеальном мужчине, то зачем мы врём себе, что нужно немедленно найти пару?

Как в анекдоте: женился, чтобы был в старости кто-то, кто воды подаст. Всю жизнь промучился, время помирать пришло, а пить всё не хочется.


Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.