Сошлись даты: очередная годовщина землетрясения в Армении 1988 года и создание в 1990 году Российского корпуса спасателей, позднее преобразованного в МЧС России.

Собственно, различные разрозненные местечковые спасательные структуры существовали в СССР задолго до землетрясения, разрушившего полностью город Спитак и частично Ленинакан и Кировакан (ныне соответственно Гюмри и Ванадзор). Вершиной советской спасательной системы были два полка гражданской обороны (это на весь Советский Союз!).

Армянское землетрясение и происходившие в зоне бедствия события стали основополагающим уроком для инициаторов создания нынешней российской службы спасения. Какое необходимо оборудование, сколько, как оснащать спасателей, как их одевать-обувать, какой запас каких лекарств необходимо иметь – всё это выкристаллизовалось тогда, в 1988-м.

Тогда и там же возник и в итоге был учтён фактор местного населения в зонах бедствия. Руководил спасательными работами в зоне того землетрясения глава советского правительства Николай Иванович Рыжков. Никогда не забуду, как его буквально трясло, когда он рассказывал мне, как умолял местную «демократическую оппозицию» дать хотя бы неделю покоя спасателям, не препятствовать их работе нескончаемыми митингами с требованием присоединения Карабаха, прекратить блокирование дорог, и так заваленных руинами. «Демократические» политиканы провоцировали людей, шокированных обрушившейся бедой, лишившихся членов семей, жилья, на нечто несусветное. Один из двух полков (полк!) лучших, профессиональнейших спасателей пришлось вывести из зоны беды, когда на счету была каждая рука, только потому, что этот полк дислоцировался в Баку, в нём служили аж два (два!) офицера-азербайджанца. И это тогда, когда из-под руин разносились мольбы родных и близких о помощи.

При создании российской службы ЧС это учли. И подразделения МЧС не стали концентрировать в нескольких ключевых местах, а создали повсеместно региональные отделения и для того, чтоб помощь пришла незамедлительно, и для того, чтоб работали «свои» спасатели, к которым в диких ситуациях можно подобрать приемлемых помощников. Урок, что без взаимодействия с местным населением спасательные работы, мягко говоря, крайне затруднительны, был усвоен. Одного только никакими приказами и инструкциями не предусмотришь, не решишь: что делать с местными равнодушными? Тоже случаи из недавних.

Июнь этого года, Карелия, Сямозеро. 47 детей, отправившихся в водный поход, попали в шторм. 14 погибли. Следствие, суд, длинный список должностных лиц, привлечённых к уголовной ответственности. И одна безнаказанная диспетчер местной скорой помощи, до которой дети с тонущего плота сумели дозвониться и тщетно молили о помощи: она им не поверила и спасателям не сообщила.

Дежурному менту в Тобольске позвонили: двое подростков сидят на краю балкона высотки. В ответ ноль реакции. В результате два трупа.

Старичка из Питера вечером таксист высадил в каком-то чужом дачном посёлке. Родные молили диспетчера таксомоторной компании связать их с таксистом, чтоб помчаться на помощь, позвать спасателей. Тщетно. Утром дедушку нашли замёрзшим на лавочке...

Природные и техногенные катастрофы неизбежны. Но что делать, когда катастрофы создают люди? Какие спасатели и как тогда могут помочь? Они-то всегда помчатся на помощь. А мы? С нами что происходит? Со всепобеждающим желанием покоя, с нарастающим равнодушием и чёрствостью? Кто от этого может спасти?

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.