Что самое интересное в культурном наследии писателя Василия Белова? Книги? Доб-рая (или недобрая, кому как) память? Самое ценное, что оставил потомкам автор, как теперь выяснилось, – квартира в Вологде: вдова писателя Ольга Сергеевна запросила за неё у города аж 10 миллионов рублей.
За эти скромные деньги она согласна отдать городу даром всё убранство квартиры для создания в ней музея. Забористая цена для Вологды: на эту сумму можно обеспечить жилплощадью целый выпуск детдома. Не удивительно, что власти города от такой сделки, хоть и с грустью (что мемориальное место Василия Белова нужно, никто не спорит), но отказались. Почему вдова назначила такую сумму? Квартира-то видавшая виды – в Интернете есть фотографии. Из мебели – полки с типичным советским книжным набором. Всё это книжное добро не стоит сегодня, как ни печально, почти ничего. Правда, вдова утверждает, что на стенах висят картины неимоверной ценности. В этом месте я сильно удивилась. Сколько раз (в том числе в колонках Metro) я взывала о материальной помощи Василию Белову, чуть не плакала, видя, как на вручении Государственной премии он шагает в обтёрханном костюме. Гордума Вологды принимала решение оказывать писателю финансовую помощь. А теперь оказывается, что писатель был вовсе не бедным – продай одну бесценную картину и живи – не тужи. И всё-таки почему Ольга Сергеевна назначила такую высокую для Вологды цену? Оказывается, она собирается уехать жить в Москву, а там хорошую квартиру по вологодским ценам не купишь! То, что сделать музей в жилом доме невозможно, вдова и слушать не хочет. Как, скажите, привести школьный класс в жилой подъезд? Есть рациональное предложение: на доме установить памятную доску, а обстановку кабинета Василия Белого перевезти в один из музеев Вологды. Родственников классика этот вариант не устроил: как тогда выручить за довольно запущенную квартиру 10 миллионов? Главный аргумент: «Если мебель перевезти в другой музей, будет утрачен дух Василия Ивановича». Вы извините, ходить за духом Белова – удовольствие для меня лично сомнительное. Согласна, его повесть «Привычное дело» – замечательная, в ней – русская природа, которую возможно так талантливо описать, лишь родившись в деревне. Можно перечитать «Плотницкие рассказы», кто-то (боюсь, что с трудом и только благодаря фильму «Целуются зори») вспомнит про «бухтины». Но, кроме этого, мне Василий Иванович припоминается в основном брюзжанием в местных газетах, особенно «запомнилось» его недовольство по поводу коротких юбок у нынешней молодёжи. Да, да, я помню правило: о мёртвых или хорошо, или ничего. Мне самой жаль, что в контексте литературы приходится говорить о нудных бытовых подробностях. Но не я этот разговор начала. Личное дело вдовы назначать любую цену на свою недвижимость. Но тогда не надо упрекать общественность, мол, мы против сохранения памяти о русском писателе.
А то, что могила Василия Ивановича в Тимонихе «зарастает крапивой», – упрёк, по-моему, жене и дочери писателя. У моего отца могила не зарастает без всякой помощи государства.