Не стало спартаковца Феди Черенкова.
Впрочем, Федя - это обращение для людей постарше. Для меня он Фёдор Фёдорович. Мы не были знакомы, но есть подозрение, что если бы это произошло, вряд ли я бы остался разочарован и не пожелал бы увидеться где-нибудь ещё раз. Нет сомнений: Фёдора Фёдоровича любили.
Знаете, люди, которые побывали и в качестве журналистов, и в качестве зрителей на запомнившемся для сборной России Евро-2008 по футболу рассказывали любопытную историю.
На одном из подготовительных матчей сборной Черенков был замечен среди болельщиков. Он сидел с фанатами на трибуне, а после отправился к автобусу подопечных Хиддинка.
Возле транспортного средства находился Павел Погребняк. Черенков подошёл к Павлу и попросил сфотографироваться. Погребняк легенду "Спартака" узнал, просьбу выполнил, немного побеседовал - и автобус уехал куда-то вдаль. В разговоре Черенков подробно интересовался здоровьем экс-форварда "Зенита". На том Евро Погребняк так и не сыграл.
Часто в людях, которых ты ни разу не видел вживую, но которые достаточно известны и которых лично знают многие другие, ищешь какую-то близкую и понятную для себя человеческую историю. История с жизнью Черенкова и автобусом - это, несомненно, история про скромность. Причём про скромность интеллигентную, а не оттенки этого качества в виде зажатости, неумении толком общаться и так далее.
Удивительно, но самый большой парадокс состоит в том, что эта самая скромность чаще в жизни даже больше мешает, чем помогает. Когда стесняешься лишний раз попросить, лишний раз указать на что-либо, вежливо потребовать или ещё что-нибудь. Так уж заложено это в каком-то конкретном человеке, никуда от этого не деться и очень трудно такое выдавить.
Но в определенные моменты скромность облагораживает. Мне даже "заочно" нравятся такие люди. От них не ждешь подвоха, с ними можно прекрасно побеседовать, зачастую с ними легко, уютно и приятно. А ещё они прекрасно улыбаются. А это дорогого стоит.
Надо сказать, что я прекрасно помню, как в начале второго курса университета преподавательница по литературе сказала следующую фразу: Знаете, как я поняла, что 20-век окончательно закончился? Умер Александр Исаевич Солженицын.
Со смертью Черенкова я понимаю, что постепенно уходят те люди, которые знали спартаковца и которые могут рассказать мне о его игре. В жизни, как ни крути, на первый план всё больше выходит уже моё поколение, которое может рассказать своим детям уже о том, как играли в 90-е Кечинов и Робсон и напомнить, что ещё был и Фёдор Фёдорович, который ушёл светлым осенним днём четвёртого октября.
В четыре утра.
