Все произведения мировой
литературы я делю на разрешённые и написанные
без разрешения.

Осип Мандельштам,
"Четвёртая проза"

10 марта 1940 года скончался великий русский писатель Михаил Булгаков. С самой ранней юности, даже с отрочества, я был восторженным его поклонником. Его высоко ценил и очень любил мой покойный родитель, как великую драгоценность хранил он два надписанных ему сборника юмористических рассказов Михаила Афанасьевича и ту книжицу, где помещены были «Дьяволиада» и «Роковые яйца» – тоже с автографом. «Дьяволиаду» я всегда особенно выделял за неподражательное её кафкианство, ибо, когда это писалось, Кафка ещё миру был неизвестен.

Но у меня есть претензия к самой популярной вещи Булгакова – к «Мастеру и Маргарите». Всю ту богохульную часть вещи, где описывается Понтий Пилат и отвратительнейшим образом искажаются евангельские события, я с возмущением и негодованием отвергаю как нечто оскорбительное и унижающее божественное достоинство Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа.

Ну, а теперь об остальной части романа. Совершенно ясно, что Булгаков терпеть не мог большевиков, их порядков и их советской власти... И, не видя никаких реальных сил для борьбы с ними, он решился напустить на них нечистую силу, для каковой цели и вызвал её из преисподней... Вызвать-то вызвал, но тут же насмерть перепугался...И не разудалых, воображаемых своих чертей, а именно большевиков, которые за внятное изложение подобного сюжета могли в два счёта стереть автора с лица земли вместе со всеми его «сгораемыми» и «несгораемыми» рукописями. Потому-то орудует нечистая сила не в Кремле и не на Лубянке, а в таких пустяковых заведениях, как Варьете или дом Грибоедова...

Вымышленные, литературные эти черти удовлетворяют вполне реальные и довольно-таки мелочные обиды «мастера» (то бишь самого автора). Прежде всего убивается председатель Союза писателей – за то, что не был достаточно почтителен к «мастеру», не дал ему дачи в Перелыгине (то бишь в Переделкине) и квартиры в доме Драмлита (Лаврушинский переулок, 17). Последнее же дело чертей, как помним, пожар, сжигающий «до тла» весь Союз писателей вместе с рестораном.

Лишён жизни осведомитель барон Майгель – этот вполне понятно за что.

Сильнее всех прочих наказаны театральные администраторы и их непосредственные начальники – за то, что не ставили пьес «мастера» .

Разгромлена квартира критика Латунского, который писал на сочинения «мастера» доносительские рецензии...

Сожжён торгсин со всем своим роскошным ассортиментом, недоступным «мастеру» ввиду отсутствия твёрдой валюты.

Наказан домоуправ – «выжига и плут», фигура гигантская в масштабах Москвы тридцатых годов, – создававший «мастеру» множество житейских неудобств.

Не забыт даже буфетчик Соков, а в его лице и прочие торговые воры, кормившие «мастера» несвежими осетриной и брынзой...

И это, кроме всего прочего, наводит и на такую мысль: мучимый большевиками и замученный ими Булгаков долгое время не терял надежды увидеть свой шедевр опубликованным...

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.