Увы! – этот человек разделил судьбу сотен и тысяч русских интеллигентов, которые поверили большевикам.

Мой отец в молодости какое-то время был сотрудником Мейерхольда и написал о нём воспоминания (в театре великого режиссёра называли Мастером). Две записи и один устный рассказ отца я хочу предложить читателям.

«Готовясь поставить «Гамлета», Мейерхольд рассказывал о своих замыслах людям, которым доверял. И однажды заметил при этом: «Критики придут поглядеть, как Мейерхольд поставил монолог «Быть или не быть?» Будут ждать: «Как? Как? Как?» А я придумал как... Вычеркну!»
«Летом 22 года в театре «Кривой Джимми» – был в те дни театр миниатюр с таким названием – главный режиссёр (он же и автор) А. Г. Алексеев дал цикл своих пародий на тему «Как кто поставил бы «Женитьбу» Гоголя». Пародии были удивительно похожи на оригиналы. А постановку «Женитьбы» Мейерхольдом Алексеев снабдил такою деталью: на сцене без занавеса и без кулис (как оно и в самом деле было тогда у Мейерхольда) вместо мебели стояли две клетки: в одной кудахтали живые куры, а в другой возились и изредка кукарекали петухи. Зрители много смеялись над этой деталью...

При встрече с Мейерхольдом я поведал Мастеру, что вот, мол, в пародии на него выведены на сцене живые птицы. Ответ Мейерхольда был поразительным. «Вот сволочи, – сказал он, – опередили меня! Я и сам хотел вывести на сцену живых кур...»

А вот устный рассказ: «Тогда же, в двадцатых, один из спектаклей Мастера оформлял художник Василий Комарденков. Был он приятелем и собутыльником Сергея Есенина. Так вот, незадолго до премьеры этот художник, зайдя в театральный сортир, чтобы справить малую нужду, обнаружил там Мастера. Они оказались с глазу на глаз, и Комарденков сказал: «Слушай, Мейерхольд...

Я ведь тебя знаю. Сейчас, если премьера провалится, ты по всей Москве разнесёшь, дескать, оформление Комарденкова весь спектакль погубило... Но я тебя предупреждаю: если я это услышу, я не посмотрю на то, что ты народный артист, руководитель театра – набью морду прилюдно, как в пивной... Понял?» Ответа не последовало. Но и отзывов никаких о декорациях Комарденкова режиссёр себе не позволил».

С 1922 года театр Мейерхольда переехал в здание на углу Тверской улицы и Садового кольца. А в 1932-м там началась реконструкция согласно пожеланиям художественного руководителя: это должно было быть помещение без кулис и оркестровой ямы... Реконструкция такая осуществилась, но вот Мейерхольд со своей труппой туда не возвратился. Теперь там концертный зал имени Чайковского...

В 1930 году театр Мейерхольда был на гастролях в Германии, в Берлине режиссёр встретился с замечательным русским актёром Михаилом Чеховым, который об этой встрече написал: «Я старался передать ему мои чувства, скорее предчувствия, о его страшном конце, если он вернётся в Советский Союз. Он слушал молча, спокойно и грустно ответил мне так (точных слов я не помню): с гимназических лет в душе моей я носил Революцию и всегда в крайних, максималистских её формах.

Я знаю, вы правы – мой конец будет таким, как вы говорите. Но в Советский Союз я вернусь. На вопрос мой: «Зачем?» – он ответил: «Из честности».

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.