25 апреля – день смерти одного из двух основателей Московского Художественного театра – Владимира Ивановича Немировича-Данченко.

Мне когда-то рассказали о такой забавной сценке. Московский режиссёр Донатов всю жизнь носил большую бороду. Это обстоятельство послужило причиной диалога между Станиславским и Немировичем-Данченко, который, как известно, тоже был бородатым. На генеральной репетиции в Художественном театре оба основателя сидели за режиссёрским столиком в восьмом ряду. Кончался антракт. Публика рассаживалась по местам. Донатов, проходя, раскланялся с Немировичем. Тогда Станиславский спросил:

– Владимир Иванович, кто этот господин с бородой?

– Это режиссёр Донатов, – отвечал тот.

– Что за чепуха! – начал было Станиславский. – Разве бывают режиссёры с борода... – но тут он взглянул на бородатого собеседника и смешался. – Хотя... оно, конечно...

Как известно, в конце концов отцы-основатели, Станиславский и Немирович-Данченко, рассорились. После долгой обработки обоих Немировича уговорили идти к Станиславскому мириться. Входя, он зацепился за ковёр и упал на одно колено. Станиславский бросился его поднимать со словами: "Владимир Иванович, ну зачем уж так-то!" Немирович тут же ушёл, и примирение не состоялось.                                

Некий драматург пожаловался Немировичу на отсутствие хороших тем. Режиссёр предложил ему такую: молодой человек, влюблённый в девушку, после отлучки возобновляет свои ухаживания, но она предпочитает ему другого, куда менее достойного. "Что же это за сюжет? – покривился  драматург. – Пошлость и шаблон!" "Вы находите? – сказал Немирович. – А Грибоедов сделал из этого недурную пьесу. Она называется "Горе от ума".

А вот ещё история, связанная с Немировичем-Данченко. В начале 30-х одарённый питерский литератор Валентин Стенич по заказу Малого оперного театра написал новое либретто для "Пиковой дамы". (Я полагаю, было бы не худо этот текст разыскать и использовать, поскольку первое либретто – автор Модест Чайковский – написано из рук вон плохо. А предлагаемая читателю история свидетельствует о том, что Немирович в своё время заинтересовался работой Стенича.) О том, что Стенич обновил "Пиковую даму", узнали его приятели, и они принялись над ним подшучивать – звонили по телефону и называли себя кто Пушкиным, кто Петром Чайковским, а кто Модестом. Вот раздался очередной звонок. Валентин Осипович взял трубку и услышал голос:

– Здравствуйте, с вами говорит Немирович-Данченко.

Стенич решил, что это очередной розыгрыш, и ответил:

– А! Привет, старик! Как поживаешь? Чайка на вашем занавесе ещё цела?

– Простите, – продолжал собеседник. – Это действительно Валентин Осипович?

Тут Стенич понял, что на шутку это не похоже. Он сказал:  

– Да, это я. Но, простите, я хочу сам вам позвонить... Сообщите мне номер вашего телефона...               

Убедившись, что телефон московский, Валентин Осипович возобновил беседу.

– Владимир Иванович, простите...  Я не поверил, что это  вы...

– А-а-а... – отвечал Немирович. – Вы решили, что это мистификация...

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.