У Анатолия Петровича было четверо детей, и ещё с ними жила старшая сестра хозяина. Дом был, что называется, открытый... Там устраивались любительские спектакли, роли в них исполняли дети (и мы с младшим моим братом Борисом в том числе).


И ещё вот характерная деталь: Александров имел множество наград – ордена Ленина, звёздочки Героя Социалистического Труда, медали лауреата Сталинских премий... Это всё лежало в картонной коробке в шкафу, который стоял в гостиной. Я никогда не видел, чтобы хозяин прикреплял эти знаки к своему пиджаку, но зато мы, дети, использовали их и в спектаклях, и когда играли в шарады.


А теперь я хочу обратиться к временам, для многих памятным. После того как произошла чернобыльская катастрофа, на Александрова посыпались обвинения – именно он был главным конструктором тех реакторов, один из которых стал причиной страшного события. Для Анатолия Петровича это стало личной трагедией. Вот его слова: «...когда случилась Чернобыльская авария, я считаю, с этого времени и моя жизнь начала кончаться...» Но мне довелось узнать его ответ на прямой вопрос, кто был виновником аварии в Чернобыле? Он сказал: «Аркадий Райкин».


Далее следовало разъяснение. Райкин как-то изображал некоего дурака, который предлагал использовать балерин для производства электрической энергии: дескать, она вертится на сцене, а к ней присоединена динамо-машина... А Хрущёв в определённый момент вполне уподобился этому персонажу. Он приказал строить реакторы, которые производили бы оружейный плутоний и в то же время давали бы электрическую энергию.


А ещё мне запомнился вот какой рассказ Анатолия Петровича. Он вместе с другими физиками-ядерщиками летел на специальном самолёте в Москву с «секретного объекта». В какой-то момент спутники решили выпить и закусить: накрыли импровизированный стол, разложили еду, поставили бутылки. И тут кто-то говорит: «Самолёт ведут два лётчика. Может быть, нам угостить одного из них?» Сказано – сделано. Заглянули в кабину, говорят: «Ребята, мы тут решили выпить. Может быть, кто-нибудь из вас двоих хочет составить нам компанию?» «Сейчас», – откликнулись пилоты, а через три минуты вышли из кабины оба. Физики пришли в замешательство: «А как же самолёт летит?» «А он, – говорят, – у нас на автопилоте. Тут самое главное не вмешиваться, это система надёжная».


И, по словам Александрова, никто из его коллег не захотел показать себя трусом, ни один человек не выразил протеста, и лётчики вместе с учёными принялись пить водку.
Представим себе на минуту: над таёжными лесами в ночной мгле летит аэроплан, за штурвалом которого никто не сидит. А пилоты в это время пьянствуют в обществе людей, знания и сама жизнь которых считаются ценнейшим достоянием огромной страны...