В «Википедии» читаем: «Евреи-переселенцы, прибывшие в Приамурье в 1920–1930-е годы, и их потомки никогда не составляли большинства населения АО, а после масштабной репатриации в Израиль в 1970–1990-е годы стали очень небольшим меньшинством».

В семидесятые годы, чтобы выехать в Израиль, надо было преодолеть множество препятствий. В частности, необходимо было получить «вызов» – приглашение от подлинного или мнимого родственника, проживающего в еврейском государстве. И тогда возникла такая поговорка: «Выгоднее иметь дальнего родственника на Ближнем Востоке, чем близкого родственника на Дальнем Востоке».

Моему другу Владимиру Андреевичу Успенскому принадлежит замечательное наблюдение. Он установил, что слово «еврей» в «совдеповском языке» было не вполне приличным. В своих «Трудах по нематематике» он писал: «В СССР области, автономные области и автономные республики управлялись обкомами КПСС. У Воронежской области был Воронежский обком, у Адыгейской автономной области – Адыгейский обком... Но у Еврейской автономной области не было Еврейского обкома КПСС, а был Обком КПСС Еврейской автономной области.

По-видимому, причину этой аномалии следует искать в том, что у значимой части носителей языка выражение «Еврейский обком» могло бы вызвать нежелательные коннотации (скажем, фраза «Какой-то обком у тебя еврейский», произнесённая высоким партийным начальником, явно звучала бы в неодобрительном смысле и отнюдь не предполагала бы наличие хотя бы одного еврея в составе областного комитета). Продолжая эту тему, приходим к следующему наблюдению. При превращении России из союзной республики в составе СССР в отдельное государство её автономные области стали республиками. В статусе автономной области осталась лишь Еврейская. Для неё оказалось невозможным изобрести название, имеющее в своем составе слово «республика», – не Еврейская же республика, в самом деле...»

И далее Успенский приводит замечательную историю совдеповских времён. Это рассказ Константина Михайловича Поливанова, в 1952–1971 годах заведующего кафедрой теоретической электротехники Московского энергетического института.

Ему понадобилось взять в лабораторию нового сотрудника, этнического итальянца, что по тем временам могло вызвать проблемы (вспомним, что в советских анкетах 5-м пунктом значилась национальность, что подразумевало национальность этническую, расовую). Поливанов отправился на переговоры с начальником отдела кадров. Тот задумался. «Категорического запрета вообще-то нет, – сказал он, – хотя оно, конечно... А он вам очень нужен?» – «Конечно, нужен, иначе я бы к вам не пришёл». – «А много у вас этих итальянцев на кафедре?» – «Да ни одного нет». – «То есть как это нет?» И тут до него дошло: «Так он что, настоящий итальянец? А я-то думал, что он такой «итальянец»... Да берите, если хотите... Какие проблемы? Зачем вы вообще ко мне пришли?»

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.