Всё смешалось в доме россиян – языческое и православное.

На прошлой неделе я с подругами ездила поклоняться святым мощам апостолов, разговаривавших с Христом. В воскресенье была на традиционных вологодских поминках. А сегодня стану угощать домового: Павлов день совпадает с Днём колдуна. Поэтому, помолившись первому христианскому отшельнику Павлу, нынче можно и через левое плечо сплюнуть, одно другому не помешает.
Угощенье для домового оставляют на загнётке. Где этот загадочный загнёток, сейчас мало кто скажет, скорее, кашу нужно оставить возле компьютера. А вот какие пироги ещё совсем недавно мог отведать домовой, я с интересом послушала на вологодских поминках. Разговор о них зашёл, когда хозяйка вынесла пироги, сделанные на заказ в ресторане. Гости старше 80 лет оживились и предались воспоминаниям. «А помнишь, баба Лида какие загибени пекла?», «А разгонник только в Сизьме нынче и попробуешь», – слышала я из-за стола. Забавный «загибень», как оказалось, – пирог, в котором на один край теста клали целую рыбину, а другую половину теста загибали поверх этого судака, сома или налима. Когда загибень вынимали из печи, его разваливали на две половины – и два загиба становились тарелками. Разгонник же – это пирог, который выносили для того, чтобы намекнуть гостям, что застолье окончено. Вместо «Дорогие гости, не пора ли вам домой» объявляли: «А вот разгонный пирог!» Когда он был съеден, полагалось откланяться.

В Сизьме я была в паломнической поездке, но языческого разгонника нам не подавали. Зато оказалось в Сизьме много удивительного православного. Впервые в жизни я увидела в храме лаз для смирения гордыни – узкий деревянный тоннель под стеной с иконами, сквозь который можно пробраться только на четвереньках. Сперва я не поняла, что это такое: когда из дыры в стене вдруг выползли двое мужчин, решила, что это слесари, проверяющие трубы. Знаете, очень трудно даже признаться, что ты ползал на коленях. А какая яростная борьба между смирением и гордыней шла в душе, пока я лихорадочно думала: вот-вот подходит моя очередь и нужно будет выползти на четвереньках на глазах, так сказать, у изумлённой публики. Но зато какая после охватывает радость преодоления своего высокомерия!

Ещё в Сизьме удивляет всеобщее поклонение блаженной Ксении Петербургской – откуда взялась в вологодском посёлке такая вера в святую, популярную в Северной столице? Оказалось, во время блокады Ленинграда в посёлок привезли эвакуированных, у которых было большое количество крошечных фотографий Ксении – ленинградцы взяли их в дальнюю дорогу вместо икон. Вера в силу Ксении Петербургской была так сильна, что на эти фотокарточки ленинградцы не только молились, но и прикладывали их к ранам или больным местам. Так почти в каждой избе в Сизьме появилась раскрашенная карточка Ксении, а затем иконы, часовня и источник, названные в её честь.

От этих воспоминаний тепло и грустно на душе и пропадает всякое желание быть «европейцем» и «космополитом».

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.