Пришлось мне как-то побывать на космодроме Байконур. Я очень туда рвался, и летел в романтическом настрое: всё-таки вырос на Стругацких, в детстве читал Кира Булычёва – фантастические повести про Алису Селезнёву, всю школу сам писал романы про космические путешествия в тетради на 48 листов в клеточку.
В общем, ждал многого. Был готов очаровываться и поражаться. И Байконур меня поразил. Он оказался сонным степным городишкой, подчинённым жизни отдельно стоящего космодрома, населённым военными, учёными и обслугой. Двухэтажные толстостенные дома, хрущёвки, магазины-стекляшки – как будто не режимный город, а какой-нибудь мирный и скучный Кологрив Костромской области.
Но настоящие открытия были впереди: нас повезли осматривать легендарную гостиницу «Космонавт», где селят перед стартами экипажи. К гостинице прилагалась и историческая экскурсия с объяснением здешних обычаев.
Показали домик Королёва: на столе стоит шахматная доска с фигурами. Всем гостям объясняют, что да, то та самая доска, что те самые фигуры, которыми Королёв с Гагариным играли. (Потом признаются, что фигуры приходится раз в месяц обновлять: экскурсанты всё разворовывают).
Объяснили, что никаких других игр, кроме шахмат, Королёв в отряде космонавтов никому не позволял, даже спортивных и особенно соревновательных. Изначально, кажется, потому что боялся раздоров в отряде и травм. Но потом уже просто традиция сложилась, так что ни в теннис, ни в футбол космонавтам играть перед полётами не позволяют.
И другая ещё традиция, рассказывают: после предстартовой пресс-конференции все космонавты непременно садятся смотреть кинофильм «Белое солнце пустыни». Почему именно его – неизвестно; такая традиция, и всё тут. Смотрят без перевода, а если в экипаже индус какой-нибудь или иранец, это его проблемы. С традициями на Байконуре строго, отлынивать не позволяют никому.
И вот ещё традиция: когда космонавты выезжают на непритязательном автобусе (в Кологриве на таких до областного центра добираются) и трясутся по степной дороге к стартовой площадке, нужно непременно посреди маршрута остановиться, выйти из автобуса и помочиться на заднее колесо автобуса. Эту традицию заложил лично Гагарин, и с тех пор никто ею не пренебрегал. Правда, про Терешкову спросить я поздно догадался, так что приходится принимать всё на веру.
И другие ещё традиции: обязательно расписываться на дверях гостиничного номера, вперёд экипажа батюшку высылать с кадилом (это из свежего, в советские времена бога не было) и ещё тьма разного. Космонавты никогда не спорят, всё исполняют досконально. Индусы и иранцы тоже: чтят туземные обычаи.
Делается это всё со смыслом: на удачу. Все те обычаи, которые позволяли прежним экипажам летать и возвращаться, повторяются в точности. Потому что космонавты, оказывается, страшно суеверные люди. И вот это-то для меня и было настоящее открытие.
Кадровые военные, инженеры и учёные не могут положиться на одно своё знание техники, на понимание физики и на точность расчётов. Взрослые мужчины и женщины, космонавты и конструкторы, верят, что есть связь между пописать на колесо автобуса (именно заднее) и успешно выйти на орбиту.
Стоял я в безграничной и плоской казахской степи, глядел, как по заросшим травою рельсам под эскортом худых головастых солдатиков катится к стартовому столу чудо техники, ракета «Союз», ещё Королёвым спроектированная, и думал: ничего-то я не знаю ни про космос, ни про людей, ни вообще про жизнь.
