Ехал я в первый раз в Лас-Вегас и думал: вот она, цитадель порока. Ох, захлестнёт сейчас. Ой, вкушу запретного плода, держите меня семеро. Ведь тут где-то происходило действие кинофильма «Мальчишник в этом самом городе». Сейчас как обрушатся на меня искушения! Сейчас как увижу я омерзительную-но-соблазнительную закулису Америки, которой нас так убедительно дразнили с телеэкрана, пока мы жевали серую докторскую и отряхивали тальк с пахнущего противогазом Изделия Номер Два.
И вот из натуральной пустыни въехал я в Город греха. Встали предо мною миражами – чудо! – Эйфелева башня в преуменьшенном масштабе, и пирамида египетская из чёрного стекла, и римский языческий храм в сорок этажей высотой, и венецианское палаццо ещё выше, и небоскрёбов всяких во всевозможном исполнении, и ещё разного невообразимого... и меж ними народу тьма. Всё это, конечно, казино, и отели, и концертные залы, и рестораны, и ночные клубы, и ещё разные клубы, куда только совершеннолетним вход, – всё, короче, для мирских утех.
И что ж? Кто приехал прожигать жизнь в этих казино-как-пирамида, казино-как-храм, казино-как-Париж, а также в именном казино любимца российских телезрителей Дональда Трампа? Развязные барышни? Рок-звёзды и гангстеры от хип-хопа? Наркозависимые?
Нет, товарищи. В очереди на заселение в казино-как-пирамида со мной стояли четыре многодетные семьи; такие, знаете, состоящие из улыбчивых и коренастых людей из центральной части страны. А на первых бескрайних этажах этих всех небоскрёбных гостиниц, на полях «одноруких бандитов» заседали бабульки, и подростки, и матери с грудными детьми, и прочие случайные люди; а персонажи кинофильма про друзей Оушена, наверное, в этот день были выходные, потому что их я там не встретил ни единого. Среднестатистические американские люди ехали через всю страну в этот бетонный оазис в свой семейный отпуск, чтобы продувать тридцать или сорок долларов в день, а иногда выигрывать сто или сто двадцать. Молодёжь шла на дискотеки – вполне себе пуританские, от обычных человеческих дискотек отличающиеся разве что промышленными масштабами – просто там поплясать и выпить (если исполнился двадцать один) легальный коктейль.
Я плыл на пенопластовой гондоле по фейковому венецианскому каналу среди гипсокартонных средневековых фасадов под нарисованным алым небом-потолком по лобби гостиницы Venetian и думал: нет, не Венеция. И не Содом.
Нам сколько угодно могут внушать телегипнозом, что Америка – страна порока и разврата, да и Голливуд сам склонен сгустить краски; на самом-то деле, конечно, Годзилла Нью-Йорк не крушил, уличные банды свирепствуют только в заведомо опасных кварталах нескольких крупных городов, алкоголь можно покупать только с двадцати одного года, топлес на пляжах никто не загорает, и вообще. Средний американец добропорядочен и часто религиозен – причём, если для русского человека его набожность –
это, скорее, допстраховка от несчастных случаев и болезней, то американцы ещё и пытаются вести себя согласно библейским заповедям и Христовым заветам. Получается не всегда, разумеется, как и у всех живых людей. Копящиеся противоречия требуют выхода. Но – благопристойного.
Только для тех эта маленькая Эйфелева башня, кто в Париже настоящем не бывал. Только для тех такая венецианская романтика, кто поверит в раскрашенное красками небо. Только для тех такой смешной порок, кто в России не живал. Фанера.
Видимо, очень уж добропорядочными должны быть граждане, чтобы этот плод им запретным казался. Открытие.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
